- Я пофигистка. Мне всё пофиг - я и живых-то не видела никогда. Почти. Сейчас я её вижу. На её очках пляшет отсвет волка, но он похож на гиену - её мёртвую душу.
Эмс перевернула метлу и стала снимать с неё паутинки: её светло-серые глаза ничего не выражали, она смотрела сквозь Эрин и Алису.
- Мой учитель - надгробная плита, мой племянник - метла для смахивания пыли с табличек с именами давно истлевших людей, мой друг - злобный, расчётливый и вечноголодный пария, выродок, отщепенец Гомо. Скоро я стану привидением. Привидениями становятся те, кто не закончил свои дела. У меня есть Дело, я его Делаю, и мне плевать, что скажут другие, которые выдёргивают из рук метлу и считают меня просто прахом. У Алисы дел нет - ну что же, ей хуже. Мне всё равно. Гомо научил меня простой истине: рви того, кто слаб, и наплюй на чувства. И мне уже всё равно, что решают другие, которые вечно меня поучают и бранят.

- Ещё минуту назад Эмс была настроена куда позитивней... - заметила вслух Алиса - Ну и ладно. Что мне с живых, не понимающих, что значит жизнь... Нужно быть более дружелюбным со слабыми и ничтожными, а не уничтожать их...
К ногам девочки сползалось всё больше пауков. Наконец из тьмы вышла большая мохнатая паучиха - чёрная вдова. Красный крест на её брюшке горел то ли благодарностью, то ли ненавистью. Вдова вползла Алиса на плечо и коснулась бледной щеки чёрной лапкой.
- Она понимает, что я по сравнению с ней - просто мошка. И я не пытаюсь выпендриться и доказать, что я - человек, ведь она может мне помочь... И я могу ей помочь...
Очкарик осторожно погладила паучиху.
- А плевать на чувства я не советую... Ведь если на них плевать, то ничего не будет. Ни горя, ни радости... И смысл жить, плюя на чувства?.. Я не считаю тебя прахом, я лишь отбираю у тебя метлу. Ты просто заблуждаешься...

- Как разнообразен наш мир, вы только посмотрите, - причмокнула Эрин, - Сколько юных необработанных тел, с душой иль её пылинкой, но какой же это огромный выбор для самореализации! Вы только посмотрите! Да тут шей-вышивай, а нити всё тянуться будут. Как простор, м-м! Аж пальцы на руках дрожат, боюсь обомлеть от негаданной удачи!

- Ты боишься её, не так ли, Эрин? - ухмыльнулась Алиса, подставляя руку вдове. Паучиха послушно переползла на ладонь девочки, и очкарик поднесла существо к посреднице.

Эмс задумчиво посмотрела на чёрную вдову.
- Укус не смертелен для взрослого, но яд может убить ребёнка. Красивая паучиха.
Она рассеянно смела пыль с подоконников, отмахиваясь от мух. На свету стало видно, что её руки до локтей - прозрачные. К ней вскарабкался Гомо, облизывающийся после кровавой тризны на трупе мыши, и цепь, протянувшуюся под рукой девушки, можно было спокойно разглядеть. Все её сочленения.
- Я не хандрик, не меланхолик и не ипохондрик. Я реалистка, - задумчиво сказала Эмс, ни к кому конкретно не обращаясь. - Бога нет. Всё это сказки. Вот Алису любят пауки, а меня любят крысы.

- Ага, боюсь, - зевнув, согласилась Эрин, - Какие вы все скучные, самогероические, о как. Хм, хочу пирожок...

- С чем? - вопросила Эмс.

- Едва ли ответ тебе понравится, - многозначительно пропела посредница.

Алиса, отпустив вдову и поняв, что делать ей тут нечего, направилась на кладбище, осторожно переступая спящих на полу пауков.

- Ох, милая, не хочу тебя огорчать, - вздохнула Эрин, - Что ж, пора размяться! Косточки хоть молодые, да им который век уже идёт. Топ-топ, ручки вверх, ножки на плечики а ать-два! - заулыбалась она.

Эмс в упор уставилась на Эрин.

- Un Mo-o-nstre a Pa-a-ris, - пропела она голосом M, в глазах загорелись две огненые искры.

Эмс приоткрыла дверь и выпустила Гомо - тот мгновенно скрылся, только хвост на мгновение скользнул в траве.
- Он вернётся. Он всегда возвращается.

Эрин пожала плечами и сонн зевнула.

Эмс растворилась в воздухе.