Работа на конкурс. Да, всё таки хочу востановать свой писательский талант... Что, кстати, не так уж и легко.
Конкурс "Вернём дар речи птицами и камням"
Тема: Жизнь - в природе. Природа - в жизни.
Цель: Описание природы во всей ее живости,
описание души природы - в разных форматах.

Прозаическая миниатюра, не больше 5000 знаков. Прошу чтения и мнения.


Вспомните далёкие времена, когда небесный купол был усеян тысячами звёзд, и древние люди, затаив дыханье, смотрели на это небывалое чудо. Тогда рождались мысли о фантастических мирах и чудесах, ещё невиданных человеком… И от этих смелых мыслей начиналась жизнь.
Я расскажу вам историю, нет, скорее случай, произошедший со мной прошлым летом. Мы тогда ездили с друзьями в лес, на пикник. Отдохнули, надо сказать, весело и шумно… Но когда стали собираться, я забыл у костровища рюкзак. От углей пахло горьким дымом, и на лес уже спускались сумерки. Когда же я вернулся, на поляне никого не было.
Меня охватил дикий страх. Нет, не оттого, что наша дружная компания забыла про меня… Я остался один. В этом огромном лесу. Птицы затихали, по холодной траве скользил синий вечерний туман. Длинные тени деревьев, как призраки, касались моих ног, будто стараясь утащить к себе, в бесконечную тьму. Я стал в волнении искать хоть одну протоптанную человеком тропу. Метаясь меж кустарников, рыжих сосен и поросших мхом оврагов, я только потерял наше костровище, и совсем заблудился… Вскоре совсем стемнело, и лес, слепо укутавшись в тишину, наполнился перекличием неясных шорохов и шуршаний. У меня под ногами шептались травы, где-то с треском качались тонкие ветки осин. Вдруг в дали звонко вскрикнула какая-то птица.
- Будь проклят этот лес! – крикнул я и в отчаянье упал на землю.
Птица мне не ответила. Лишь листья пугливо содрогнулись от налетевшего ветра. Трава была сырой и холодной, мелкие камни кололи спину. Я тяжело дышал и, дрожа от холода или страха, измученно глядел на небо. Тёмное и густое, настолько мутное и тяжёлое, оно, казалось, сейчас упадёт и раздавит меня вместе с этой дурацкой травой…
- О чём твоя дума, Человек?
Я резко обернулся и ошарашено уставился на говорящего. Передо мной стоял дряхлый старик, опирающийся на деревянную сучковатую палку и одетый совсем странно – в какую-то льняную накидку, еле державшуюся на его исхудалых плечах.
- Ты, видно, заблудший? – продолжил старик.
Я, подумав немного, кивнул и сказал, приняв его за лесничего:
- Да, я заблудился… Не подскажите, где…
Но он, будто не слыша моих слов, продолжил свою речь:
- Гляди: и твои руки озябли… - тут он по-доброму улыбнулся, - Пройдём к моему костру, его пламя согреет тебя и твою душу.
Я в смятении молчал. Но оставаться здесь мне казалось невыносимым… Я поднялся, оказавшись на две головы выше старика, и, неуверенно кивнув, направился за ним.
Мы шли совсем недолго, уже через несколько минут я стал различать в листве тёплые отблески костра. Мы сели на траву, здесь она мне показалась мягче и шелковистее. Старик сидел напротив меня и в задумчивости поправлял палкой угли, отодвигая их от молодых зелёных травинок. Теперь я смог полностью разглядеть его. Светлое морщинистое лицо, спокойные задумчивые глаза и борода такая длинная и пушистая, будто в неё были вплетены белые одуванчики. Но духовный образ старца никак не мог удержаться в моей голове, точно он постоянно менялся, так незаметно и ускользающе. Что-то в нём было такое необыкновенное, точно передо мной сидел полярный медведь и мышка-полёвка одновременно. Он выглядел не так, как обычно выглядят старые люди, не был похож ни на дедушку, ни на какого-нибудь старичка-лесовичка из детской сказки.
Тут, внезапно для себя, я стал слышать шум дождя. Вскинув голову, я увидел, как небо разрезает сверкающая молния, озаряя тяжёлые свинцовые тучи, и трава вокруг нашего костра давно уже блестела от воды… Только я был по-прежнему сухой, и борода старца не завяла и не обмякла от воды.
- Почему дождь на нас не попадает? – в тихом изумлении спросил я.
- Чтобы не погасить огонь, - был ответ.
И снова мы замолчали. Я грел руки в свете пламени и украдкой поглядывал на него. Мне казалось, старец молодел… Чем глубже становилась ночь, тем темнее становилась его борода и разглаживались морщины. Дождь прекратил шуметь, только где-то вдалеке ещё звенели листья. А предо мной уже сидел молодой мужчина с колючей щетиной и кудрявой головой, но многим старше меня.
- Подкинь тех веток в костёр, а то пламеня начинает затухать, - попросил он.
Я послушно собрал ветки и опустил их в огонь. Пламя не обожгло рук.
Начинало светать, и у горизонта заволнились первые лучи близкого рассвета. Просыпались птицы, всё чаще звучали их радостные кличи. А мой странный знакомый всё молодел. Теперь он был намного младше меня, румяным юношей со светлыми глазами. На его древесной палке стали распускаться мелкие, нежно-зелёные листочки. Юноша улыбнулся и, заметя моё недоумение, с добротой сказал, смотря мне в глаза:
- Ты столько видел в жизни, но разве не прекраснее всего рождение природы?
Я хотел улыбнуться, и, видимо, всё же не сдержал улыбки. Так светло было на душе, даже пение птиц, эта счастливая и беспечная песня, наполняла меня изнутри, очищая своим светом. И в этом свете растворялась вся суета и глупые, нелепые проблемы, к которым я так привык. Ничто прежнее во мне не могло противиться этому чистому свету, точно он изначально жил во мне…
А мой друг, превратившись уж в маленького мальчишку, лет десяти, радостно смеялся, глядя на меня. Наш костёр потух, и прозрачная дымка медленно кралась к облакам. Лес наполнился многоголосьем птиц и зверей, а небо совсем расцвело, и вот-вот должно было появиться солнце…
- Послушай, - тихо сказал он, - Послушай меня минутку, - тут он смущённо опустил глаза и, улыбаясь, с беспечной чистой снова посмотрел на меня, - Никогда не забывай первых лучей солнца. Они приносят жизнь всему, что есть на свете, и тебе, и миру, в котором ты живёшь.
Я смешно улыбался, как ребёнок. А в небе, розовом, как лепестки только что распустившегося весеннего цветка, пронзительным светом заблестели первые лучи солнца. И мой собеседник рассыпался золотой пыльцой, устремившейся к зелёной, трепещущей листве.