Я решил снова заняться писательским трудом, но мои руки ужасно огрубели, а разум чуть просветлел, и ему уже недостаточно тех простых незайтейливых строк, какие часто встречаются в школьных сочинениях.
Поэтому я снова берусь за перо и решил на каникулах почиркать серю "микро-миниатюрок". Это первая. Критика принемается самая отъявленная.

Вы замечали, как красив ночной город? Нет, не то пёстроцветие огней, свист машин и задорная музыка в барах… Иной образ города. Представьте, как глубокий звёздный купол падает на пыльные спины домов, на улицах меркнет свет, красочные вывески, кафе и рестораны, даже бледнолицые уличные фонари – всё затухает, только одинокие светофоры не перестают исполнять свой благородный долг, да пара блёклых окошек ещё горят, но так бедно и сконфуженно, что о них тут же забываешь. Мостовая вся блестит от сотен капель дождя, но всё вокруг кажется тихим и мирно спящим, что даже дождь, влекомый уютом беззвучных полей, покидает здешние места.
Именно так видел город наш герой, задумчиво бредущий домой с каких-то своих дел. Он всегда выбирал дорогу подлиннее или петлял меж домов, лишь бы весь этот путь длился дольше… Ведь пока он шёл, он чувствовал себя живым: мысль были свободны и легки, и окружающая пустота только помогала их беспечному полёту; ноги совсем не уставали, а наоборот – несли, как крылья птицу, и наш герой не замечал, как исчезал из виду ещё один квартал. Впрочем, стоит сказать пару слов и о самом герое. Смуглый и бесхитростный юноша, по жизни студент и флегматик. Но кроме этих известных и, бесспорно, замечательных качеств, у него были тонкие стеклянных очки, которые он очень не любил, но при этом всегда носил с собой в заднем кармане рюкзака, будто бы на всякий случай. И, как не странно, именно эти стекляшки каким-то мистическим образом упоминались во всех историях, связанных с ним, и даже стали каким-то неотъемлемым, хотя и совсем, кажется, ненужным, атрибутом.
Да и, наверное, всё. Уж что ни говорил читатель, а сегодня наш герой будет представлен так бедно и сухо, ибо ничто не сушит пера так, как долгое равнодушее автора.