Нэй
Душа психушки
Сообщения : 6281
Активность : 1264
Дата регистрации : 2011-04-04
Возраст : 25
Откуда : Из Высокого.
 | |  Написано по мотивам сна. | |
Спала я сегодня плохо, проснулась злющая, как Снейп после бодуна, а за завтраком и вспомнила свой сон. Снилась, мягко говоря, какая-то фигня, но в начале этой фигни был некоторый мотив. По этому мотиву и написала рассказ. Рисунок не мой, предупреждаю. Рекомендуется читать под The Song Of The Secret Garden. Мечта Однажды в госпиталь принесли маленького мальчика. На вид ему было лет пять. У него была сильно искривлена одна ножка и так изуродовано плечо, что сомнений относительно того, выживет ли он, не оставалось никаких.
- Мальчик обречён, - сказал Эдда, главный целитель, своей заместительнице. – Надо его убить.
Горностай - по-настоящему его звали иначе, но значение было то же, - угловатый и черноволосый, до этого времени молча сидел в углу, но при слове «убить» резко выпрямился. Он не входил в штат госпиталя, но тут к нему давно привыкли и считали своим. Этот молчаливый, с виду юный эльф, неплохой целитель, появлялся так же тихо, как и уходил. И сейчас на него обернулись с удивлённым видом не только Эдда, но и немногие больные.
- Не надо его убивать, - сказал Горностай, глядя Эдде в глаза. – Отдайте его мне, и я узнаю, есть ли в нём любовь к жизни.
- Он только будет даром есть хлеб.
- Посмотрим, - и Горностай, завернув мальчика в плащ, вышел. Через минуту ветер распахнул окно и донёс по воздуху стук конских копыт.
Горностай жил один в лачужке близ леса. Родных у него не было: родители давно отплыли в Валинор, а сестру недавно убили в одной из вооружённых стычек. Только и было близкое существо, что гнедая лошадь с белой гривой, прозванная Искрой. Так что появление мальчика, которого он назвал Лией, в доме несколько скрасило его одиночество. Тем более, Искра говорить не умела.
Поначалу эльф сомневался в своём решении, но Лия оказался живым и умным мальчонкой. Через неделю его плечо зажило, но, по-видимому, Лие до конца дней своих суждено было ходить с искривлённой осанкой и одним плечом выше уха. А вскоре он уже кое-как с помощью Горностая ковылял по дорожкам. Он любил гулять по траве, петь свои нескладные песенки и подолгу любоваться Искрой.
- Жаль, что я на ней никогда не прокачусь, - горестно вздыхал он, прекрасно осознавая своё положение калеки.
Маленький курчавый Лия постепенно заполнил в сердце Горностая ту пустоту, которая образовалась после ухода родителей и смерти любимой сестры. Горностай сам себе удивлялся: он стал разговорчивее, веселее, стал мягче относиться к людям, которых одно время сторонился. Руки, когда он брал на них Лию, жёсткие, привыкшие к мечу и узде, становились лёгкими и нежными.
А маленькое искалеченное чудо, цепляясь за плохонькие стены хижины, даже и не подозревало, какое место оно заняло в душе эльфа. Хромой и скособоченный, Лия вряд ли кому мог понравиться внешне. А Горностая он привлёк внутренне, любовью к природе и неистощимой тягой к жизни.
Когда умерла Мистаэль, эльф перестал видеть какие-то просветы в своём существовании. Для этого он и пришёл помогать больным людям, чтобы облегчить чужую боль и забыть свою. А теперь каждый день начинался в радостного вопля мальчика и того, что с тебя стаскивают одеяло и дёргают за длинные волосы чьи-то маленькие белые ручки. А доверчивые зелёные глаза, глядящие, кажется, прямо в душу, словно поднимали куда-то в небеса, на облака.
Так прошёл год.
Однажды ночью, весной, когда на болотах кричали кулики и по полям гулял южный ветер, Горностай проснулся так резко, словно его огрели по голове сковородкой. Его разбудило странное предчувствие. Осмотревшись, эльф понял, что оно не было лишним. Лии в доме не было.
Одевшись, он заглянул к Искре. Та, непривязанная и перепуганная до смерти, металась из стороны в сторону и чуть не сбила хозяина. Горностай подбежал к дереву, к которому он её обычно привязывал, и увидел, что ремень развязан и лежит в траве, свернувшийся, как змея. Высокая трава была примята, следы уходили на север.
Горностай пошёл по этим следам и довольно скоро нашёл Лию. Он лежал в траве без сознания. Кудрявые волосы мальчика слиплись от крови, одежда разорвана. Эльф почувствовал такое облегчение, что даже не стал ругать его за побег, а просто поднял и понёс домой.
Только дома, и то, когда Лии была оказана первая помощь, и он пришёл в чувство, некоторое время соображая, почему он лежит на свёрнутом одеяле, у Горностая развязался язык.
- Почему ты сбежал?
Лия слабо посмотрел на эльфа из-под длинных ресниц.
- Я ехал верхом...
Он помолчал. Горностай гладил его ручки.
- Ночью мне было совсем хорошо, и я пошёл к Искре. Она пригнулась, я развязал ремень, - Горностай с ужасом вспомнил, как две недели назад учил мальчика развязывать и завязывать скользящий мёртвый узел, - и сел верхом. Мы ехали по полю, дул ветер, было темно, и вдруг на нас напали волки. Искра перепугалась и побежала. Я не удержался на ней и упал. А потом пришёл ты.
Горностай тяжело вздохнул. Он уже понял, что ждёт Лию, если его не отвезти в госпиталь. Переломы, кровопотеря и сотрясение мозга – он плохо разбирался в таких травмах. Но как его отвезти? Тряска при езде верхом только всё ухудшит, а пешком не успеешь.
- Зачем ты попытался ехать на Искре? Тебе же это только навредило.
- Что ты! – Лия улыбнулся. – Мне не больно, только спать хочется и бока колет. А я о лошадях всю жизнь мечтал!..
Он закрыл глаза, и эльф решил, что пора уйти. Поэтому он немного растерялся, что с ним случалось нечасто, услышав тоненький голосок.
- Нет, ты лучше спой мне колыбельную. И покачай меня.
Горностай, решив не протестовать, взял мальчика на руки и стал входить взад-вперёд, укачивая Лию, как маленького, и распевая:
- Дышит покоем ночной простор,
Залиты лунным светом равнины.
Спят зеркальные глади озёр,
В мягком тумане исчезли вершины...
...Лия тихонько засопел на втором куплете: заснул. Горностай с сожалением положил его на свёрнутое одеяло, заботливо подвернул его и только хотел выпрямиться, как мальчик – в который раз – прошептал:
- Можно я тебя обниму?
Хочешь, не хочешь, пришлось его опять брать на руки. Лия обвил шею эльфа мягкими ручонками и прошептал:
- Я очень люблю тебя, папа. – И закрыл глаза.
Горностай некоторое время стоял так с мальчиком на руках. Потом устроил его поудобнее, погладил по русой головке, последний раз посмотрел на него и вышел.
К утру Лия умер.
Горностай не стал хоронить мальчика по человеческому обряду. Он положил маленькое тело в лодку и столкнул в воду. Течение реки подхватило её и понесло свой скорбный груз, а эльф стоял на пригорке и долго смотрел лодке вслед. Даже когда она скрылась из виду, Горностай не отрывал взгляда он тёмных вод реки. Ветер трепал его чёрные длинные волосы. По щекам медленно текли слёзы.
- Ну, вот и всё, - сказал он вслух. Искра, стоявшая всё это время неподалёку, заржала. – Идём, Искра. В Серебристую Гавань.
Через две недели Горностай стоял на палубе белого корабля и смотрел на закат. Ветер играл белыми парусами, подгоняя корабль, волны бились об светлые борта пенными гребнями, над мачтами заунывно кричали чайки. А эльф задумчиво наблюдал, как солнце уходит за горизонт, за ту точку, где море сливается с небом. Золотой свет заливал палубу.
В синих глазах отражалось неспокойное море.
Последний раз редактировалось: Киса Нэй (Сб 16 Июн 2012, 03:47), всего редактировалось 2 раз(а) | |
|
Портал 
Пт 09 Янв 2015, 02:21 автор Нэй
