Автор: Raienn

Бета: —
Название: —
Дисклеймер: все права принадлежат автору
Варнинг: нецензурная лексика
Рейтинг: G
Жанр: Deathfic; Smarm
Описание: Любопытная с точки зрения "ракурса" (рассказ ведется от третьего лица, однако автор переодически "перескакивает" на других персонажей и происходящие с ними события, вследствие чего кульминаций несколько: для разных героев определенные повороты сюжета представляют особую важность) небольшая повесть, содержащая в себе прочно закрепившееся ощущение чего-то бытового, уютного и множество стоящих внимания моментов - язвительных перепалок, маленьких и более крупных неприятностей, заставляющих иных действующих лиц суетится, а других - оставаться совершенно равнодушными. Мальчик-химера, в начале произведения представленный как "существо", неожиданно для себя находит превосходных друзей, всего пару дней назад бывших не более чем знакомыми и стремительно превратившихся в дорогих сердцу "своих" людей, вследствие чего мутант решается на кардинальный поступок. Шаг этот внешне примечателен лишь неслишком большим умением, выдавшим его за прогулку, однако у Кошек несколько иное представление о приятелях, нежели у людей...


Глава 3

Небольшой электрический чайник цвета серебристой стали дрогнул, отдавшись встревоженным дребезжанием, и выпустил маленькое облачко обжигающего пара.
Дайна с небрежной поспешностью раскидал чашки, в ответ на что те жалобно звякнули, и плеснул заварки, вопросительно взглянув на девушку.
- Тебе покрепче?
- Без разницы, - Мартина неопределенно повела плечами и наконец отпустила ворот куртки, позволил верхней одежде сползти с оных на спинку стула.
- Значит, покрепче.
В комнате было удушающее тепло, и потому Дайна даже подхватил волосы, забрав пряди в хвост, и приоткрыл дверь в гостиную.
Окна крохотной кухни покрылись непрозрачной дымкой с мелкой россыпью миниатюрных капель-искр.
- В общем-то, все сложилось довольно удачно, - мальчик приподнял чайник, наполнив чашку сначала Мартине, а затем себе.
Сосуд, жидкость в котором все еще шипела, изредка выбрасывая крошечные брызги, Дайна держал высоко, и потому в чашке вместе с уровнем воды стремительно поднималась плотная пена.
- Удачно?! – вскипела девушка, в запале вскакивая. Посуда на столе снова брякнула. Из чашки выплеснулся чай, окатив кусочек белой клеенчатой скатерти и половину блюдца кипятком. – Да… - договорить Мартина не сумела – мальчик, поспешно приземливший чайник на подставку, резко нырнул за ее спину и приложил палец к губам девушки.
- Во-первых, - не кричи, а во-вторых, - да, удачно, - хозяин квартиры убрал ладонь и сел на место, подвинув к гостье вазочку с конфетами, едва уловимо пахнущими корицей. – Хоуэлл не умер по дороге, он всего-навсего простудился и немного… ранен.
- Всего-навсего? – уже шепотом гневно отозвалась Мартина, нервно затеребив шуршащую матово-золотую обертку круглой конфеты.
- У него в крови был яд, - Дайна выдержал паузу, – что меня, естественно, не очень-то порадовало. Знаешь, столько возни со всякими этими скляночками, пробирками, - пожаловался мальчик. - Если я правильно думаю - роль играла отнюдь не обширность раны, а непосредственно заражение. О названии яда - понятия не имею, однако из-за него кровь не сворачивается, не давая ране затянуться, и более того, расширяет края. Скорость увеличения раны зависит от организма, - зевнув, кончил Дайна. - А теперь самое главное: мороженное! – куда более бодро объявил мальчик, склоняясь к холодильнику.
- Мне иногда кажется, будто я общаюсь не с взрослым человеком, а с ребенком, Дайна! – укоризненно заметила Мартина.
- А я и есть подросток. И решительно не понимаю, что уж там Хоуэлл от всего этого отмахивается. Ей-богу, это же…
- Вот об этом я и говорю. И никакого перехода между серьезностью и ребячеством! – прервала тираду мальчика Мартина. - Тебе двадцать один год, Дайна. Двадцать один!
- Неужели? – мальчик столь комично изобразил растерянное изумление, что девушка едва не выронила чашку. – Не знал, не знал.
Несколько минут Мартина тряслась от беззвучного смеха, в то время как Дайна продолжал расправляться с десертом.
- Смотри-ка, опять дождь пошел, - заметила Мартина. – Теперь не поработать. Ничего, вот кончится… - девушка снова подтянула куртку за плечо, сунула ладони в рукава и вздернула молнию. – Слушай, а ты не заболеешь – так мороженное есть?
- Нет, ничего страшного. Может, останешься? – предложил мальчик.
- Может, и останусь, - в тон ему расплывчато протянула Мартина.

_______


Небо чуть прояснилось, обнажив за толщей дымчатых облаков плавно тускнеющее к горизонту светло-аквамариновое, совсем неяркое небо. Почти зимнее солнце распыленным узором высвечивало ступени небольшого крыльца, с одной стороны огражденного мозаичной стеной с полукруглой крышей. К бетонному фундаменту площадки перед входом, оплетая мешающие перила, тянулись узловатые пальцы старой сирени.
Кейл качнулся с носков на пальцы и глянул через плечо. Тяжелая дверь ржаво-кирпичного цвета была по-прежнему закрыта, и длительное ожидание приятеля даже трудновозмутимому мужчине начинало докучать, несмотря на временно заинтересовавший его свет на крыльце.
Форменный плащ поверх темной одежды сменился привычной Кейлу курткой. Верхняя одежда была уже изрядно потрепана, и ее аспидный цвет сменился куда более тусклым серым. Сгибы возле швов приобрели теплый оттенок чуть желтоватого сгущенного молока.
Неопределенного цвета джинсы, относительно недавно купленные, подметали не в меру длинными полами влажный пол возле ступень и до середины закрывали ступни в кроссовках.
Мужчина поднял ворот до уровня подбородка и поправил ершистые пряди, укрыв их кончики в тепле куртки.
Раздался стук подошв.
- Привет! – послышалось слева от уха.
Кейл протяжно вздохнул и приподнял плечи, тщетно пытаясь согреться.
- Ну, привет, - мужчина обернулся, окинув напарника оценивающим взглядом и, убедившись в присутствии длинной золотисто-песочной пряди, которую Эйген давно уже грозился отрезать, успокоился и отвернулся, зашагав вниз по ступеням.
- Кейл, ну-ка глянь на меня, - неожиданно попросил Эйген.
Мужчина резко развернулся, раздраженно блеснув серебристыми радужками.
- У тебя ж глаза вроде другие, нет? Вчера желто-зеленые были, - Эйген прищурился, то ли вглядываясь, то ли жмурясь от показавшегося солнца.
- Были, - мирно согласился Кейл. С приходом света мужчина расслабился, обретя обычное благодушие, и поспешил сгладить оплошность. - К твоему сведению, цвет глаз у всех меняется. Кроме тебя, - Кейл облизнул губы, что вполне можно было расценивать за подражание детской привычке.
- Язва, - коротко констатировал напарник, сопроводив свое высказывание прерывистым выдохом – холод, несмотря на солнце, понемногу усиливался, заледенелой перчаткой ветра касаясь лица и рук.
Кейл подышал на ладони и, в один скачок преодолев все пять ступеней, спрыгнул на асфальтовую дорожку. Эйген, помедлив, спустился следом, одной ногой проваливаясь в вялую траву газона.
Пористая поверхность дорожки едва слышно похрустывала под ногами в такт шагам обоих мужчин. Прямоугольные громады домов, некоторые частично разрушенные, неспешно сменялись другими.
- Ты, кажется, зайти куда-то хотел? – «ненавязчиво» напомнил Кейл.
- Да. Подождешь? – Эйген вопрошающе уставился на напарника, замерев посреди дорожки, а затем возобновил шаг.
- Подожду, - кивнул напарник, едва удержав при себе ехидное «а со мной тебя не пустят?».
- Вот и славно, - мужчина тронул Кейла за плечо, останавливая на тротуаре перед небольшим одноэтажным магазином с маленькими витринами.
Крошечные участки перед ними были ограждены низкой чугунной изгородью и все еще радовали глаз клочками уцелевших растений. Меж бортиков возвышалась бетонная лестница. От приоткрывшейся деревянной двери, покрытой толстым слоем лака, потянуло выпечкой и чаем.
Шафранного цвета стены, совсем недавно окрашенные, тонули в обостренных светом тенях от оголевших стволов и переплетений ветвей.
Рыжеватая черепица тускло поблескивала в свете непогашенного фонаря, становясь более теплого тона и придавая всему зданию более уютный вид.
Кейл дождался, пока Эйген скроется в проеме, сунул руки в карманы, уселся на изгородь, установив ноги перекладиной ниже, и задумчиво вскинул светлые глаза к небу, напевая что-то детское, странно похожее на «London Bridge is Falling down».

_______


В гостинной было светло, и золотистые кусочки света витражным узором ложились на ворс ковра сквозь молочного цвета тюль, составленную ажурным переплетением нескольких видов кружева.
Со спинки кресла сполз угол простыни, обнажив за ней плотную материю тона мускатного ореха.
Хоуэлл поежился и, шурша одеялом, медленно сел. Коса разлохматилась, и перистые кончики волос, как и давно не стриженая челка, лезли в лицо. Бок уже почти не болел, лишь изредка разражаясь короткими всплесками жжения.
Мутант тронул почти чистые бинты, оказавшиеся сухими, и, завернувшись в стеганую материю, откинулся на подушки: Хоуэлл отчаянно мерз, тщетно вжимаясь в мягкую поверхность полотна.
В отдалении брякнул ключ.
- Мартина, пойдем. Мартина!
- Ну… - девушка явно нахмурилась. - Ладно-ладно, уже иду. Но если… - Мартина попыталась продолжить, однако готовая вот-вот выплеснуться тирада была прервана голосом собеседника:
- Мартина, идем, - занудно повторил Дайна, на этот раз, судя по звукам, бесцеремонно выталкивая девушку вон из комнаты.
Мартина протестующе заойкала, однако такое принятие мер ей ничуть не помогло.
- …айна! – с укором вскрикнула девушка. Раздался до комизма злорадный смех. Голос Мартины и негромкие шаги по бетонным ступеням, гулко отдающиеся в помещении из-за каблуков, стремительно удалялись, и после защелкивания замка стихли совсем.
Хоуэлл, тихонько посмеявшись, полежал еще несколько минут, прежде чем снова сел, заледеневшими пальцами одной из рук продолжая удерживать оба края плотного одеяла.
В бок снова стрельнуло, и химера, еще несколько секунд удерживавшийся в сидячем положении, повалился обратно, заходясь в хриплом кашле.
На словно бы лаковые волосы мягкими косыми отсветами ложились солнечные лучи. Мутант, разразившись негромким кошачьим шипением, в несколько рывков наклонился вперед, отчего пряди окончательно выскользнули из резинки и упругими полукольцами из-за высыхания в косе упали на плечи, и, положив руки на колени, неспешно сплел пальцы. Поза была странной и, пожалуй, слишком не естественно сутулой, однако пытаться сесть более приемлемо мутант не имел возможности.
Одна из рук скользнула под одеяло. Хоуэлл вытащил Дайнову пачку сигарет и откинул крышку коробки, задумчиво разглядывая содержимое. Потом вытащил одну и, повертев меж пальцев, с детским огорчением сунул обратно – поджечь ее было решительно нечем, а для того, чтобы «обнаружить» на кухне хотя бы плиту, необходимо было встать.
Химера свистяще вдохнул, едва заметно шевеля ноздрями. От кухни тянулся отчетливый запах кофе, которого Хоуэлл не любил, а если приходилось пить – то исключительно горячий и без сахара.
Мутант подался вперед, пытаясь встать, но после первого полушага равновесия не удержал и рухнул на ковер, уперевшись кончиками пальцев в ворс. Одеяло, упавшее следом, свесилось с одного плеча и сползло на пол, на сгибах образовав скопление множества складок.
Хоуэлл беспомощно дернулся от пронзившей бок боли, тут же скривившись злорадном оскале, и, с трудом встав на колени, продвинулся к косяку, с вожделением ухватившись за него по окончании маневра. Поле зрения на несколько мгновений сузилось. Мутант моргнул, пытаясь отогнать появившуюся радужную рябь.
- Ручка… Ручка… - пробормотал химера, безуспешно пытаясь прикоснуться к кухонной двери, чтобы после просто подтянуться, повиснув на упомянутой в лаконичном монологе. – Ручка, - уже куда более утвердительно прошептал мутант, наконец хватаясь за оную. Химера почувствовал, что бинты снова намокли.
Стул, чьи ножки ранее находились в столь утешающей близости, разом отодвинулся, боком прижимаясь к ребру столешницы.
- Черт бы тебя побрал, - с чувством сказал Хоуэлл, от души порадовавшись, что Мартины здесь нет.
Непрерывно кашляя в ладонь, мутант с размаху плюхнулся на стул. Добраться до находящегося всего в нескольких метрах предмета мебели оказалось едва ли не сложнее, чем доползти до Дайновой квартиры.
Теперь… Плита.
Хоуэлл приподнялся, не выпуская, однако, из пальцев спинку стула, довольно быстро уперся ладонями в металлическую поверхность плиты и испустил облегченный выдох.
Вентиль глухо щелкнул, заставляя тонкие язычки индигового пламени расползтись по краю горелки, чуть подергиваясь от неровного дыхания стоящего рядом мутанта.
Химера удовлетворенно засмеялся, поднося к губам неспешно чадящую сигарету.

_______


Солнце опять скрылось в глубинах неба, оставив вместо себя толщу непроницаемых туч-облаков, однако редкие полосы света все же падали на улицу, озаряя дома.
Уютное, несмотря на явную дешевизну обустройства, открытое кафе сейчас пустовало, если не считать трех посетителей - длинноволосого рыже-серебристого мальчика лет восемнадцати и приятной девушки за одним столиком, и другого, куда более странного клиента, примостившегося в дальних рядах.
Пластиковые стулья отзеркаливали все окружающее пространство, словно полированные, образуя вместе со столешницами крошечный глянцевый мирок, чуть омрачаемый голыми ветвями, периодически скользящими в отражениях.
- У-у-у-гу… - глубокомысленно протянула Мартина. – Посиди минутку. Да, так хорошо, - девушка тронула Дайну за лицо, заставляя принять нужное положение, и подняла со столика блокнот с плотными альбомными листами.
- Расчески не найдется? – аккуратно помещая подбородок на кисти поставленных с локтями на стол рук, осведомился мальчик.
- Сейчас-то она тебе зачем? – не поднимая глаз, поинтересовалась Мартина, продолжая накладывать штрихи. Рисовала девушка быстро, привычно выполняя хорошо знакомую работу, однако от такой скорости некоторые детали большинства рисунков напоминали размашистый росчерк пера. – Не тряси головой, - напомнила Мартина и рассерженно привстала, убирая рыжую прядь за ухо, нахмурилась.
- Чем она могла тебе помешать? – живо поинтересовался мальчик. - Ты смотришь куда угодно, только не на меня, - несколько обиженно добавил он. – И поэтому - ничем, - завершил свое высказывание Дайна и собрался было улыбнуться, но передумал и соизволил наконец осветить вниманием вопрос девушки: – Заранее. Знаю я тебя.
- Нет, смотрю. Причем довольно внимательно. Ага, и снова… - Мартина постепенно отвечала сперва на первую часть фразы, а затем на вторую, но договаривать не стала, предоставляя Дайне возможность заранее раскаяться.
- …И снова тебе придется снимать чьи-то рыжие лохмы со своей расчески, верно? Стряхнешь потом куда-нибудь.
- Ах ты… - девушка широко распахнула глаза, на мгновение ошалев от такой наглости и замерла, однако спустя несколько секунд полного безмолвия – Дайновского, самодовольного и сопровождающегося ухмылками, и Мартининого – донельзя ясно выражавшего возмущение, дополненное соответствующей гримасой - взяла себя в руки: - Перебивать, между прочим, отнюдь не вежливо. Думаю, тебе в твоем возрасте это должно быть известно.
- Ну и что? Можно подумать, мне восемьдесят пять, – мальчик откинулся назад, сложив руки на груди, и высунул кончик языка, всем видом показывая, что Мартинино высказывание – вовсе не аргумент. Для него, по крайней мере. – Кстати, как ты умудряешься так смотреть? Это даже не краем глаза, а вообще откуда-то из-под челки! – заинтересовался Дайна.
- Дайна, помолчи, пожалуйста. Ты мне мешаешь, - девушка оставила попытки вернуть мальчика в надлежащую позу и теперь пыталась его просто-напросто утихомирить.
- Не-а. Буду болтать, чтобы тебе не работалось, - своенравно заявил он.
- Дайна, пожалуйста, - Мартина вздохнула и поправила черную оборку, тянущуюся вдоль ворота и от верха до груди тускло-бордового платья-сарафана с чуть расклешенным низом.
- Ты ужа-а-асно скучная, - изрек мальчик, – и не менее ответственная. Зануда, - отрекомендовал он.
Девушка не обиделась и промолчала, резонно подумав, что если с Дайной не разговаривать, он рано или поздно сам прекратит разговор.
- Рано или поздно, - вслух пробормотала Мартина. «Или же его займет что-то съестное навроде… сладостей», - мысленно добавила она.
- …И к тому же, - увлеченно продолжал Дайна спустя несколько минут, умудряясь между словами вворачивать аппетитное похрустывание печеньем.
Мартина безнадежно вздохнула, отодвинула блокнот, предварительно закрепив карандаш в специальном приспособлении сбоку, и, обреченно уронив голову на стол, простонала:
- Ты не-ис-пра-вим!
- А?..
_______


Хоуэлл чихнул и выронил окурок, отчего-то гулко ударившийся о поверхность кухонной раковины.
Мутант наклоняться за почти скуренной сигаретой не стал, не решившись рисковать ребрами, и ограничился лишь не глядя включенным потоком холодной воды. «Потеря» разразилась въедливым шипением.
Химера пожалел, что, по уходу хозяина квартиры и сопровождавшей его Мартины, позволил себе смех: в ребрах теперь непрерывно кололо, заставляя мутанта поминутно морщиться и кашлять в сложенные «лодочкой» ладони.
Хоуэлл, довольно удачно миновавший проем с настежь распахнутой дверью со стеклянно-витражной вставкой, ввалился в прихожую и прохромал к зеркалу. Стоило ему упереться в поверхность комода, как что-то с дребезжанием обрушилось на пол, однако химера на такие мелочи внимания не обращал.
В гладкой поверхности, защищенной толстой пластиной стекла, отразился мутант: основательно потрепанный, взлохмаченный, бледный, с заострившимся лицом и озаренными неестественным блеском лучисто-серых радужек глаз в обрамлении глубоких теней, частично от слишком длинных ресниц и давно отросшей мелированной челки. Пряди и несколько тонких косиц, в большинстве плотными жгутами повисших вдоль груди, неровными лохмотьями свешивались с плеч и иногда отделялись от дрожащей спины, часто подрагивая и скользя в воздухе.
После некоторых усилий мутанту наконец удалось разглядеть себя в зеркале и составить достаточно точное, однако ничуть не утешительное представление о собственном внешнем виде.
Зеркало злорадно мигнуло, и Хоуэлл на несколько мгновений прервал созерцание, лишь после осознав, что ему показалось.
Широкий шаг с вытянутой рукой вышел не слишком удачно, так как мутант едва не полетел на пол. Нитяная петля, в отличие от крюка, не выдержала, однако Хоуэлл к этому моменту успел принять относительное равновесие, и укрыл плечи плащом, застегнув крылья ворота на три кнопки и сопроводив свое действие прерывистым хриплым кашлем.
Для того чтобы добраться до ванной, нужно было пересечь довольно просторную прихожую и нырнуть в узкий коридор, однако для выполнения этой задачи мутанту понадобилось несколько минут: дверной проем, отгороженный льняной тканью с золотистыми переплетениями вензелей в рисунке.
Хоуэлл уперся в дверь ванной, отделанной под дерево, тяжело и часто дыша, отчего та стремительно захлопнулась. Ладони обожгло холодом металла. Мутант протянул руку к выключателю.
Раздался плавный щелчок, и узкая щель под дверью наполнилась мягким светом, широким полукругом ложащимся на темные блестящие доски ламината.
От звука химера словно бы очнулся и, приоткрыв дверь, втиснулся в комнату. Хоуэлл склонился к крану, ощущая под ногами отчего-то теплую керамику плитки, и, не рассчитав напор воды, созданной резким поворотом единственной ручки-вентеля, расфыркался под потоком холодной струи.
Мутант выключил кран, однако что-то все же продолжало капать. Вдоль эмали раковины тянулись чуть смытые борозды крови. Хоуэлл поднял взгляд и, с некоторым трудом сфокусировавшись на собственном отражении, наконец понял, откуда они взялись: от левого угла губ струилась багровая, неприятно густая жидкость.
- Вот… черт, - выдохнул химера. Голова неожиданно закружилась, и Хоуэлл, потеряв равновесие, калачиком свернулся на плитке, костяшками тонких пальцами касаясь быстро расползающейся рдяной лужицы.

- Кис, - позвал Дайна, осторожно приподнимая Хоуэлла за плечи. – Ты как?
- Что?.. – растерянно отозвался мутант, болезненно жмурясь от неприятного запаха, источаемого волокнистым отрывком ваты.
В ванной по-прежнему было светло, но Хоуэлл чувствовал, что что-то изменилось, и потому склонился набок, пытаясь заглянуть в коридор, однако вернулся в исходное положение, когда хозяин квартиры сжал его локоть.
- Голова не кружится? – вопрошал Дайна.
- Да… Нет. Не знаю, - приглушенно и сипло выдавил химера. – Больно, - признался мутант.
- Ну, еще бы! – хмыкнул мальчик. - Судя по всему, ты головой здорово хре… приложился, - неубедительно поправился он.
Хоуэлл издал хриплый смешок, собираясь не то истерично рассмеяться, не то съязвить, однако собеседник предусмотрительно приложил палец к губам:
- Тс-с-с… Не болтай, а то вообще голос сорвешь. Сам дойти сможешь? – поинтересовался Дайна.
- Попробую, - пообещал химера.
Хозяин квартиры поднялся с корточек, мягко взметнув мутанта следом, и сделал несколько шагов в сторону ванны, с новообретенной позиции окидывая Хоуэлла полным скептицизма взглядом.
Химера, с большим трудом прошедший до дверного проема, уткнулся в косяк плечом, при этом дыша со столь жалостными хрипами, что мальчик смилостивился и шагнул к нему, подхватив на руки.
- Дайна! Дайна, немедленно прекрати это безобразие опусти меня на пол, - потребовал Хоуэлл, однако даже не пытаясь сопротивляться. – Я и сам превосходно дойду!
- Как до ванной? – насмешливо уточнил мальчик. – То-то у тебя все бинты насквозь в крови.
Мутант обиженно промолчал, а затем снова принялся теребить хозяина квартиры:
- Опусти меня на пол! – разделяя слоги, проговорил он. – Немедленно!..
- Нет. Угомонись, - буркнул мальчик в ответ. – Уже, между прочим, вечер наступил, а ты еще ничего не ел, - неожиданно сердито добавил он.
- Правда? – оживился Хоуэлл.
- Что – правда? – ехидно поинтересовался Дайна. – Если ты про то, что не ел, так тебе лучше знать. Включи свет, пожалуйста.
- Угу, - Дайно-Мартиновская манера вынуждать собеседника отвечать последовательно уже давно была ему знакома, и потому ничуть не удивила. Раздался все тот же, связанный ассоциациями с не очень приятными событиями, знакомый щелчок, и у мутанта снова закружилась голова. – Вечер – правда?
- А ты не видишь?
- Не-а, - нахально заявил химера.
- Не валяй дурака, - хозяин квартиры бережно опустил Хоуэлла на постель и вздохнул. – Я говорил уже… Тебе бинты поменять надо, – констатировал мальчик.
- Давай попозже? – предложил мутант, довольно шустро усаживаясь средь подушек и натягивая одеяло на бинты, скрытые не по размеру большой – Дайновой - футболкой.
- Сиди, - проигнорировав вопрос химеры, распорядился Дайна. – Скоро поесть принесу.
- Я и так сижу, - Хоуэлл отвернулся к окну, словно пытаясь увидеть редких вечерних прохожих. - А ты сам-то ел?
- Отстань, - огрызнулся мальчик. – Тебе, между прочим, готовить иду!
- А как там Мартина? – поинтересовался химера.
- Чарлин? Ты сам ее не так давно видел, - пробубнил мальчик. - Хорошо, - после паузы обронил он.
Дайна покинул комнату, поспешно прошествовав на кухню во избежание дальнейших вопросов, и шумно захлопнул за собой дверь, что-то негромко и вполне мелодично напевая, вероятно, имитируя нечто на гитаре.
- Дайна? – окликнул Хоуэлл.
- Что еще? – мальчик просунул голову и руку в щель между косяком и дверью, продолжая мурлыкать себе под нос неизвестный мотив. На плече, на одинаковом уровне свисая по обе стороны, болталось полотняное полотенце.
- Спасибо тебе.