На любимый мной размер "Der Erlkönig" И. Гёте.
Поначалу думалось про другое, идея Хранителя Воды пришла позже, при дописывании.
Некоторая смена ударений вполне обоснована, вон у классиков тоже такое встречается.


1.

Темны горы-своды, черны потолки
И плещутся воды у самой ноги.
Река вытекает из берега вновь,
Полы заливая, как тёмный покров.

А там, на глубинах, в немой тишине
Хранитель Воды спит в земной темноте,
И коль оступился, так уж не зевай:
К себе заберёт, звали как – поминай.

2.

К воде подобрались два смелых бойца
Отряда, что гибнет в пещерных камнях:
Один – летописец, парнишка рябой,
Другой – старый лекарь, совсем уж седой.

Течёт между ними тяжёл разговор:
«Да, зря мы идём чрез глубины тех гор.
Все здесь задохнёмся, как я погляжу», -
Старик говорит молодому бойцу.

И тот, смуглый лоб потеревши, твердит:
«Да, так оно, верно. На жажде не жить.
Еда на исходе, молчанье души…
Воды не достанем – лишь кости ищи».

А то, что отчаялась храбрая рать –
Так то и по этим двоим-то видать;
В лохмотьях, худые – все кости видны,
И руки холодны, и лица бледны.

3.

Пролез летописец в подвальный пробег,
Таит он дыханье и радости смех.
Скользит по осклизлым, поросшим имхам
Граниту да чёрному кремню – камням.

Хоть страшно – к воде! Отгоняя растерь,
Наполнил он фляги. И лекарь: «Теперь
Вертайся!» - секунда молчания, крик…
Бледнея, к нему подползает старик.

Мальчишка ступился на скользких камнях,
Кошмарней воды холодит его страх:
Чуток – и под тьму он уйдёт с головой…
Да крепко хватает товарищ седой.

Дрожащей рукой летописец спасён,
Но только – иль правда, дурной или сон? –
Проснулся Хранитель… Уж старый в воде,
Дюйм к дюйму скользит он к мертвецкой колде.

Боец молодой о подмоге кричит,
Спасти старика кое-как норовит –
Да сил не хватает супротив теней,
И лекарь хрипит: «Убегай поскорей!»

4.

…Вновь тихи, спокойны ворота судьбы –
Последнюю жертву забрали они.
Ушла рать из гор предрассветной зарёй…
Над флягой рыдал летописец рябой.