Виктор ЦОЙРомансГлава 1Когда все было готово ко сну, то есть зубы вычищены, необходимые части тела вымыты и одежда бесформенным образом лежала на стуле около кровати,
Он лег поверх одеяла и принялся разглядывать неровности давно небеленого потолка. День прошел достаточно обычно: несколько встреч, несколько чашек кофе и вечерние гости с поучительной, но не очень интересной беседой.
Вспомнив об этом,
Он скептически улыбнулся, а затем откровенно зевнул, автоматически прикрыв рот рукой. Потом мысли его приобрели более возвышенное направление, и
Он вдруг задал себе вопрос:
- Что у меня есть?
-
У меня есть Дело, - начал размышлять
Он. -
И есть люди, которые помогают мне, хотят они того или нет, и люди, которые мешают мне, хотят они того или нет. И я благодарен им и, в принципе, делаю это Дело для них, но ведь мне это тоже приносит удовлетворение и удовольствие. Означает ли это наличие какой-то гармонии между мной и миром? Видимо, да, но нитка это гармонии все-таки очень тонкая,иначе не было бы так трудно просыпаться по утрам и мысли о смерти и вечности и собственном ничтожестве не повергали бы в такую глубокую депрессию.Однако единственный, по
Его мнению, приемлемый путь добиться спокойного отношения к смерти и вечности, предлагаемый Востоком, все-таки не мог найти отклика в нем, так как предполагал отказ от различных развлечений и удовольствий. Сама мысль об этом была
Ему невыносимо скучна. Казалось нелепым тратить жизнь на то, чтобы привести себя в полного безразличия к ней. Напротив,
Он был уверен, что в удовольствии отказывать себе глупо и что заложенные в
Нем духовные программы сами разберутся, что хорошо, а что плохо.
Он приподнялся на локтях и посмотрел за окно, и огоньки еще не погасших окон показались Ему искрами сигарет в руках идущих в ночную смену рабочих.
Он вдруг представил, как они стоят кучкой на перекрестке и, ежась от ветра, вырванные из теплых квартир, ждут служебный автобус.
Захотелось курить. Решив, что желание курить все-таки сильнее, чем желание остаться лежать и не шевелиться,
Он встал, набросил свой старый потрепанный халат и, сунув ноги в тапки, побрел на кухню. Закурив,
Он некоторое время сидел нога на ногу, жмурился от яркого света и внимательно смотрел на дым папиросы. Со стороны мундштука дым шел слегка желтоватый, а с другой - синеватый. Переплетаясь, дым тягуче поднимался вверх и рассеивался у закопченной вентиляционной решетки. Тут
Он поймал себя на мысли, что минуту назад вообще ни о чем не думал, а был всецело поглощен созерцанием поднимающегося вверх дыма.
Он засмеялся. Видимо, в этот неуловимый момент
Он как раз и находился в состоянии полной гармонии с миром. Затем
Он вспомнил, что нужно достать где-то денег и купить не особенно протекающую обувь.
- Старая, - практично подумал
Он, - протянет еще от силы недели две, а скоро весна.Докурив и снова зевнув,
Он немного подался корпусом назад, отчего не груди
Его, под левым соском, образовался проем с мягкими неровными краями. Глубоко погрузив туда руку,
Он осторожно достал свое сердце, которое лежало там как в мягко выстеленном птичьем гнезде. Ощупав его и немного подышав на гладкую глянцевую поверхность,
Он открыл дверцу кухонного шкафа и бросил его в мусорное ведро. Сердце лежало там неподвижно, затем стенки ведра начали покрываться инеем.
Он встал, потянулся и пошел обратно в комнату. Перед самым замыканием краев проема внутрь незаметно залетел мотылек. Уже засыпая,
Он услышал, как за стеной зазвонил будильник.
Проснулся
Он от занудно крутящейся в мозгу строчки:
Ты, семь, восемь.
Ты, семь, восемь. Встав с постели,
Он шатаясь пошел в туалет. По пути из туалета в ванную
Его настиг приступ рвоты. Перегнувшись через эмалированный край,
Он засунул в рот два пальца и вдруг почувствовал, как под палцем что-то шевелится.
Он резко отдернул руку, и вслед за этим бесчисленное множество мотыльков так облепили лампочку, что уже через минуту Он оказался в полной темноте, в которой было слышно только шуршание крыльев и звук падения в раковину маленьких мертвых тел.
Он успел заметить, что мотыльки были ярко-красные как кровь. Строчка продолжала играть:
Ты, семь, восемь.
Ты, семь, восемь.Вернувшись в комнату,
Он достал из ящика два пистолета, вставил дула в ушные раковины и одновременно нажал на курки. Падая,
Он почувствовал, что пули сошлись точно в центре и расплющились одна об другую.
Глава 2Некоторое время
Он лежал приходя в себя. Навязчивая строчка звучала все тише и тише и, наконец, умолкла совсем.
Он открыл глаза и взглянул на часы. Было без четверти двенадцать.
Он вспомнил, что в двенадцать у него встреча с братом, который хотел познакомить
Его со своей невестой и пообедать втроем в каком-нибудь небольшом ресторане.
Он снова прошел в ванную комнату. Мотыльков уже не было.
Он побрился, удивляясь, куда же они делись, уложил волосы и ,быстро одевшись, вышел на улицу. Несколько минут
Он стоял осматриваясь. Был обычный летний день. Несколько бледных детей сосредоточенно ковырялись лопатами в песочнице, на деревянных бортах которой было написано:
ХУЖЕ ВСЕГО БЫТЬ МИШЕНЬЮ
В ТИРЕ С ПЛОХИМИ СТРЕЛКАМИ! Их мамаши, разомлевшие на солнце, лениво судачили о чем-то, рассевшись в ряд на недавно выкрашенной скамейке.
Он придал лицу лениво-высокомерное выражение и отправился к месту встречи. Брата
Он увидел издалека. Тот стоял, образуя пробку в движении людской массы, и оживленно беседовал с маленькой световолосой девушкой. Она слушала его, внимательно и влюбленно следя за его лицом и иногда кивая. Единственная ее примечательность была в том, что она была одета.
- Привет! - сказал
Он подойдя.
- Привет, - сказал брат. - Погоди, я сейчас, мигом, - добавил он и наотмашь ударил девушку по лицу. Ее отшвырнуло на несколько шагов, и какой-то прохожий старик подхватил ее и, подталкивая в спину, повел к своей стоявшей неподалеку машине.
- Что, раздумал жениться? - спросил
Он.
- Да нет, просто решил пару недель повременить. Пойдем куда-нибудь, перекусим.
Они замолчали. Отношения с братом у
Него были сложные: тот, поскольку был старше, всячески опекал
Его и вообще, похоже, испытывал к
Нему отеческие чувства, но при этом всегда соглашался с
Ним и без сомнений пускался за
Ним в самые безрассудные предприятия.
- Ну, как она тебе? - набравшись храбрости, спросил брат. - Ничего, да?
- Ничего, - ответил
Он. - странная какая-то.
- Нет, она просто не здешняя,не обвыкла еще. Но зато пока еще готовить умеет.
- Что готовить? - опешил
Он.
- Ну соль, сахар там, перец черный, - мучительно краснея, сказал брат. - Я-то не очень в этом разбираюсь.
- А-а... - протянул
Он.
В это время из нескольких окон сразу застрочили пулеметы, и праздничная толпа сразу задвигалась, зашумела, побежала.
Он вспомнил, что утром по радио диктор с торжеством в голосе объявил о каких-то показательных учениях лучшего в стране стрелкового полка и пригласил всех желающих посмотреть на этих простых бравых ребят, не жалеющих времени и сил на воспитание в себе качеств настоящих защитников народа. Люди бежали. Некоторые падали, нелепо выворачивая шеи, некоторые останавливались и тихо садились на асфальт, привлеченные видом текущей из них крови. Тут из репродукторов, висящих на стенах домов, грянул марш. Все это производило такой шум,что они с братом едва могли слышать друг друга. Брат картинно вытаращил глаза и, с ужасом глядя на
Него, зажал пальцами уши.
Он пожал плечами и, отпихнув попавшуюся под ноги дамскую сумочку, толкнул ладонью дверь, на которой висела табличка:
Ресторан "КОМАНДИР" не работает рано утром Через час они вышли из ресторана и, достав каждый по папиросе, уселись на старой белой скамейке, исписанной именами, телефонами и просто словами. Чаще всего попадалось слово "рука", иногда оно сопровождалось изображением этой части тела. Вдруг
Он заметил между ног странную надпись, видимо, зашифрованную: буквы В, А, изображение квадрата, буква Г и треугольник, после которого стояло:
Она. Он достал записную книжку и зарисовал все это, затем достал перочинный нож и тщательно срезал надпись, а по свежему срезу аккуратно написал: "Рука". Брат, взглянув на часы, забеспокоился.
- Извини, у меня еще дела, мне пора. Позвони в конце недели.
На слове "недели" он закашлялся. Жестами показал, что говорить больше не может, он порылся в кармане, достав оттуда смятую купюру, аккуратно расправил ее и положил
Ему на голову. Затем коротко пожал руку и засеменил в сторону стоянки такси. Но асфальт под ним вдруг начал проваливаться,и брат, с каждым шагом погружавшийся все глубже и глубже, в конце концов завяаз окончательно.
Он некоторое время рассматривал широкую спину брата, удивляясь, насколько все-таки тот представительнее выглядит, затем встал и походкой скучающего франта отправился куда глаза гледят.
- Как странно, - подумал
Он, глядя на прохожих. - Ведь в голове у каждого из них есть схожий с ним мозг, кого-то мучают похожие на мои проблемы, кто-то ищет ответы на те же вопросы, кто-то, может, уже нашел.
Он напряженно вглядывался в лица,но лица были довольно одинаковые и, в конце вонцов, слились в одно большое детское лицо, в котором
Он с удивлением узнал себя в возрасте двеннадцати лет, каким
Он был запечатлен на одной из старых фотографий. Несколко секунд
Он рассматривал себя, потом слегка толкнул лицо ладонью, и оно рассыпалось на тысячу лиц, которые то улыбались, то искажались гневом, то принимали снисходительно-насмешливое выражение.
Глава 3Он завернул за угол и пошел дальше, увидев обувной магазин,
Он вспомнил, что
Ему нужно купить ботинки. Крыльцо магазина было завалено желтыми клиновыми листьями. Продавец с нашитой на рукаве эмблемой магазина дежурно улыбнулся, выслушал
Его и, нацарапав что-то гвоздем на обнаженном запястье левой руки, исчез за прилавком.
- Может быть, эти? - спросил продавец, поставив на прилавок картонную коробку. - Последняя модель. Ботинки были действительно хороши. Черные, без каблука, но на плотной широкой подошве, они были усыпаны брошками и производили впечатление солидности и прочности.
- А не протекут? - строго спросил
Он. - Дай-ка я проверю.
Проворно схватив один ботинок,
Он побежал в другой конец помещения, где еще при входе заметил раковину и кран. Бросившийся за ним продавец споткнулся и упал на пол.
- Но там же нет воды! - взмолился продавец, протягивая к
Нему руки. - Честное слово, нет воды.
- Ну, нет так нет, - сказал
Он. - Я беру их без проверки.
Продавец встал, потирая ушибленное колено.
Он с удивлением заметил. что тот совершенно не запачкался, хотя пол в магазине был покрыт натасканным несчетным количеством ног раскисшим, грязным снегом.
Он сел и, сняв туфли, связал их шнурками и, раскрутив над головой, кинул их в продавца. Туфли обмотались тому вокруг шеи, и продавец, захрипев, снова упал и, совершив несколько конвульсивных подрагиваний, вскоре затих.
Он надел новые ботинки, встал и вытащил из головы запутавшуюся в волосах купюру. Затем вырвал посередине ее клок, наклонился над телом и старательно продел в образовавшуюся дырку кончик носа лежавшего. Случайно взглянув на безвольно лежавшую руку продавца,
Он увидел на запястье налитые кровью буквы: "рука".
Потом
Он отошел на несколько шагов, осмотрел всю картину в целом и вышел. Пройдя несколько кварталов по направлению к центру города,
Он почувствовал почувствовал жажду и зашел в одно из тех многочисленных кафе, которые, работая в разных режимах, обеспечивали население города кофе и бутербродами практически круглосуточно. Как Он и ожидал, в кафе почти никого не было. Единственным источником света было большое, почти от пола до потолка, окно с зеленоватым стеклом.
Он пошел к стойке и заказал себе кофе.
Обернувшись на звук открывающейся двери,
Он увидел, что в кафе вошла девушка. Посмотрев по сторонам, она подошла к
Нему и спросила:
- Как мне найти
Его?
- Это я, - ответил
Он. - А вы кто?
- Я - это Она, - сказала
Она. -
Я люблю Его. - Странно, - подумал
Он и, разбежавшись, с разгона прыгнул в манящую зелень окна. Падая, вместе со звоном разбитого стекла
Он услышал, как внутри
Него зародилось новое сердце.
Глава 4Вечер. На улицах стемнело.
Он шел, облизывая разбитую при падении губу, и фонари делали
Его тень то короткой, то какой-то немыслимо длинной. Редкие прохожие жались к стенам домов, спеша поскорее попасть к своим семьям, к уютным экранам телевизоров и удобным креслам с заботливо положенной подушкой. Вдруг
Он остановился и напряженно прислушался. Где-то вдали слышался лай собак и хриплые крики:
-
Он! Он! Он! Он почувствовал, как вместе с холодным вечерним воздухом ужас заполняет
Его грудь, и заметался по улицам в поисках такси. Наконец одна из машин остановилась.
- А цветы есть? - спросил шофер, недоверчиво оглядывая Его разбитое лицо и разорванные брюки.
- Есть, есть, быстрее, - задыхаясь проговорил
Он и сел на заднее сиденье. - Домой!
Шофер ухмыльнулся, обнажив десны, и машина развернулась и поехала по ночным улицам. Настороженно глядя из окна,
Он видел группы вооруженных людей, обшеривающих подьезды и разные темные уголки.
- Да, конечно, это Охота, - подумал
Он.
- Началась Охота. И вдруг
Он понял, что совершенно не готов к смерти: именно сейчас жизнь стала
Ему удивительно дорога и что в жизни
Его никогда ничего не совпадает, и как счастливы должны быть те, кто добился хоть какого-то совпадения... Он достал папиросу, жадно закурил и вдруг совершенно успокоился. Остановив на полпути такси и вручив покрасневшему от удовольствия шоферу помятый букет ландышей,
Он, насвистывая, зашагал по улице.
- Почему люди все время повторяют одни и те же ошибки и иногда, даже зная, что совершают ошибку, все-таки совершают ее и потом сразу же начинают раскаиваться. Почему весь практический опыт, накопленный человечеством за тысячи лет развития, в результате оказывается никому не нужным хламом, - размышлял
Он, рассеянно глядя по сторонам.
Глава 5Все, кто шел
Ему навстречу, были совершенно пьяны, смех и икота душили их, слезы заливали их веселые глаза. Они шатались, падали, с криком хватали друг друга в объятия. Некоторые тут же на земле засыпали. За ними вниматеьно следили собаки - спасатели, и, если кто-нибудь падал в слишком глубокую лужу или на трамвайные пути, одна из собак выходила из укрытия и оттаскивала спящего на более безопасное место. На ошейниках собак тускло поблескивали жетоны народной дружины.
Проходя мимо слабо освещенной телефонной будки,
Он вдруг заметил в ней какую-то странность. Рывком оттащив прислонившегося к ней спящего человека,
Он открыл скрипящую дверь и увидел: на телефонном диске вместо цифр - буквы и геометрические фигуры.
Он достал записную книжку, набрал номер: В, А, квадрат, Г, треугольник и почти сразу услышал радостный, знакомый голос:
Это ты?
Это Он?
Это ты?
Это Он?
Вс 01 Апр 2012, 18:43 автор Rina